Когда человек живет одной лишь мечтой, он становится уязвимым, потому что когда у него забирают его мечту, у него забирают и весь смысл жизни, а без него, какой толк что–либо делать? Джен даже не удивился, когда им позволили вернуться в академию. Он лишь подумал, что это был вполне логичный ход, ведь как потом объяснить Ковену исчезновение десяти студентов. Вернувшись из практики, Джен чувствовал себя живым мертвецом, вынужденным существовать против своей воли и разлагаться при функционирующей нервной системе, которая никак не притупляла эту всепоглощающую душевную боль. Теперь большую часть времени альфа сидел в своей комнате и почти не появлялся за ее пределами. Вначале он не мог поверить, что подобная вещь могла произойти с ним. Как же так… ну, как же так? Ведь он так много работал, столько усилий вложил, чтобы попасть в Академию, чтобы быть лучшим. Почему именно с ним должно было произойти все это? Джен злился, когда думал о том, как несправедливо с ним поступили Боги и Судьба, поэтому, когда он все-таки выбирался из своей комнаты и ходил на лекции, он не мог скрыть своего презрения и ненависти по отношению к тем, кто учился спустя рукава. Он не мог понять, почему будущее было у тех, кто не желал его.
Потом, решив, что он ни за что не сдастся, Джен заперся в свей комнате и пытался самостоятельно снять с себя заклятье, наложенное на него профессором, но любые его попытки терпели неудачу. Он все силы и знания бросил на то, чтобы разгадать код переплетений, найти питающие потоки и переходные мосты, но его проклятье, его печать так и осталось на месте. Дошло даже до того, что к нему явился профессор и Приказал прекратить попытки, лишив юношу последней надежды на избавление от этого кошмара. С того момента Джен больше не покидал стен комнаты. Просто не мог. Днями он лежал на кровати и не находил в себе силы даже на то, чтобы просто встать и дойти до окна, не говоря уже про столовую или занятия. Он не видел смысл что-либо делать, потому что любые его старания все равно будут обречены на провал. Наступит время, когда менор призовет его на службу и ему придется бросить все и откликнуться на этот зов, а потому, зачем что-либо делать? Так продолжалось до тех пор, пока однажды он чуть не умер. Звучит странно и несколько неожиданно… да так оно и было на самом деле, поэтому Джен даже надолго замер, не понимая, что произошло. Просто в какой-то момент мимо его левого глаза просвистел осколок стекла и с хрустом раскрошился о каменную стену его комнаты.
Оказалась, что на его столе взорвалась колба, в которой началась реакция с выделением газа, которая просто разорвала сосуд и разметала его по комнате. А ведь, если бы еще сантиметром правее и осколок влетел бы ему прямо в глаз и убил его на месте, ведь маг даже не успел понять, что произошло. Он бы просто замертво упал на пол и его душа ушла бы в чертоги Похьелы, оставив на земле все проблемы, боль и смятение… В момент осознания маг засмеялся. И вправду, когда он умрет, все будет бессмысленно, потому что он все равно не заберет с собой ни свои знания, ни груз своих деяний, ведь жизнь существует отдельно от смерти и между ними есть четкая грань и различия. Служение менору он расценивал, как смерть, а потому, какая разница, что будет после, если сейчас он упускает шанс получить все то, что он хотел. Пусть теперь срок в разы сократился, но он все еще мог наслаждаться жизнью и получать от нее максимум. Как другие люди не знают, когда умрут, он не знал, когда его призовут, а значит, до этого момента стоит каждый день проживать с пользой и удовольствием. Он вернулся к обучению, не без труда вернул себе статус лучшего и даже записался на фронт, чтобы напоследок принести пользу Империи. Так он стал самим собой – спокойным размеренным и пофигистичным человеком, и это ему нравилось. Ему дали достаточно времени, чтобы обзавестись хорошими друзьями, стать специалистом эльфийской философии, побывать в разных частях Империи, достичь уровня Мастера и доучиться до кандидата в Магистры, а потому он думал, что когда его призовут, ему не будет так тяжело, но Джен ошибался.
За все это время ему отдали три приказа. Ему было приказано сдружиться с молчаливым воином Орландом Мэйлентоном и следить за ним, а спустя несколько лет – приглядывать за молодым авари. Когда они спустились в подвал, Джен испытал неподдельный ужас, когда увидел, что мог менор сотворить со своим авари. Он должен был не только привести всех в камеру Рогана, но и помочь ему внедриться в команду и стать ближе к Орланду. Почему все крутилось вокруг этого альфы, маг не понимал и не хотел понимать. Слишком свежи были воспоминания изуродованного тела Рогана, слишком яркой была боль от Наказаний. Этого было вполне достаточно, чтобы подавить природное любопытство альфы, но он даже предположить не мог, что ему позволят заниматься секретными исследованиями, которые помогли ему, пусть и на немного, но приблизиться к разгадке тайны Связи. И вновь это безумное желание жить, которое заставило его безвылазно корпеть над фолиантами, конспектами и схемами, и которое научило его проникать в сознание человека. Теперь он знал, что все колдовство было внутри, в его сознании, но Запрет менора не давал ему уйти в себя и попытаться очиститься. Ему бы еще немного времени, совсем чуть-чуть, чтобы найти решение и освободиться, но следующий приказ ясно дал ему понять, что его время пришло.
Джен вышел на улицу и выдохнул белый клочок пара. Окинув взглядом внутренний двор крепости, он посмотрел в сторону ворот, где проходили основные сборы. Альфа еще раз глубоко вздохнул и окинул взглядом крепость Шварцблюма, думая о том, что ему будет не хватать этого времени. Мимо прошел Кальн, который похлопал его по плечу и улыбнулся, а после направился в сторону ворот. Джен улыбнулся и печальным взглядом проследил за удаляющейся спиной омеги, думая о том, что лучнику тоже пошла на пользу эта поездка. Он просто светился и источал какую-то… нежность, что ли. Маг глубоко вздохнул, думая о том, что если бы друзья знали о его второй сущности, то они не были бы так благосклонны к нему. Джен ненавидел себя за то, что предавал тех, кто полагался на него, но он прятал это чувство глубоко в свое сердце, не желая омрачать свое время, проведенное на свободе. Как говориться, эгоисты живут не только дольше, но и веселее…
- Я готов согласиться на ничью, - прервал размышления мага голос полковника. Он подошел к альфе со спины и тоже посмотрел в сторону ворот. Одет Мастер Эйрик был в черный меховой плащ, в котором он выглядел очень мило. – Но, если быть объективным, я собрался раньше вас.
- Но вам не нужно было укладывать все папки и перебирать бумаги! – притворно возмутился Джен, кидая взгляд на воина. – Свои вещи я собрал раза в четыре быстрее, чем все листы и свитки, которые вы мне благодушно предоставили. Я требую пересчета времени относительно ответственности и количества вещей!
- Поэтому я и говорю, что согласен на ничью, - улыбнулся полковник и, тихо посмеявшись, направился в сторону ворот.
Маг тоже улыбнулся и начал следить за ним. По отношению к омеге он испытывал странные чувства. Что-то на границе привязанности и зависимости, которые не позволяли ему отдалиться от полковника. К тому же, вполне возможно, Эйрик видел в нем лишь интересного собеседника, а не нечто большее, как Джен. Маг еще раз глубоко вздохнул, чувствуя, как мороз обжег легкие. Пусть будет то, что должно быть, ведь пути Судьбы неисповедимы и нет смысла гадать и предсказывать свою судьбу. Надо просто жить и идти вперед.